Совершенно в другом. Она здесь никогда не была. А ведь могла бы руки ополаскивать, еще когда пользовалась клеем. Но, кажется, фонтан не работает. Какой старый, весь потрескался. Таня присела на край каменной чаши. Так же, как на клумбах не было цветов, в ней не было воды.

Начал накрапывать дождик. Странно: асфальт вокруг быстро покрылся темными точками, но каменная чаша оставалась сухой. Таня протянула руку, чтобы провести по поверхности — но тут же ее отдернула. Под этот невидимый купол лучше было почему-то не попадать.

Взглянула на часы: она ходит по парку целый час?! И почти побежала, уверяя себя, что просто спешит, не хочет опаздывать. Чего ей здесь бояться?

Вокруг по-прежнему не было ни души, но ведь слышен щебет с детской площадки… и лай — с собачьей. Или это у нее в ушах? Если замереть и прислушаться, то в этом углу парка — стоячая, глухая тишина. Даже дождь бесшумный. Таня прибавила шагу. Здесь совершенно безопасно! В двух шагах — пятачок с музыкой: «Под луной расцвели голубые цветы»…

Почему эта аллея никак не кончается?! Может, она пошла не в ту сторону? Не к городу, а к обрыву или к лесу? Таня заметалась, не зная, куда идти. По обеим сторонам был непролазный кустарник и поваленные стволы — они сдвигались вокруг нее так же, как дремучий лес вокруг автобуса.

И она ничего этого не придумала. Она точно была совершенно одна в темном, теперь уже ночном парке, на аллее без единого фонаря. И здесь точно не слышалось ни голосов, ни музыки. Только барабанный бой внутри собственной головы, превращавшийся в кузнечный молот.

Впереди показался силуэт. Таня не знала, к нему бежать или от него. Фигура двигалась неторопливо, спокойно, не оборачиваясь, и она начала перемещаться следом. Дождь остановился, но капли так же беззвучно срывались с веток. От озера ползли полосы тумана, фигура растворялась то в нем, то в тенях. Таня пошла быстрее — теперь она боялась потерять попутчика из виду и снова остаться совсем одна.

Приблизившись, рассмотрела, что прохожий в шляпе, какие бывают в черно-белом кино, и длинном плаще наподобие лейтенанта Коломбо. Он был одет по-осеннему, несмотря на теплую погоду, и при взгляде на него становилось зябко. Шляпа нырнула в туман, подсвеченный, словно в театре…

Свет! Впереди открылась ярко освещенная улица с фонарями и светофорами. Сияющая площадь! Фонтан в виде рыбы, стоящей на хвосте, и из ее пасти весело бьет настоящая вода, сверкая синими, красными и золотыми огнями!

В «ТРЕХ ПЕСКАРЯХ» звенели посудой, смеялись и танцевали. Таня в изнеможении опустилась на стул. Прямо перед ней отплясывала компания: Марина, Кира, Ирина, Юля, Алекс.

— Я так счастлива, что смогла помочь! — Марина перекрикивала музыку. — Что мои правовые познания чего-то стоят! И что они нужны не только папе!

Таню удивило, что Марина обращается к Юле, что они, оказывается, знакомы. И с Кирой тоже, раз та пригласила Ю-2 на свою вечеринку. Ее подруга выглядела в этом обществе так органично, словно это она, а не Таня, работала с ними плечом к плечу целый месяц. Словно это ее связывали с ними общие дела, шуточки, Великие Задачи.

Юля была в нарядном платье и неизменных кедах своей мечты. И это тоже было покоряющее органично. Они с Алексом сравнивали свои разноцветные кеды и хохотали. И он улыбался Юле той же самой улыбкой, с какой всегда смотрел на Таню.

Таня поразилась. Она привыкла считать эту улыбку своей, предназначенной только для нее одной. Значит, и это показалось. Возможно, показалось всё, с начала до конца. Возможно, она и не слезала со своего дерева. Сидит на нем до сих пор и фантазирует.

Ну что же, Ю-2 сразу сказала, едва увидев Алекса: он то что надо. Значит, надо исчезнуть. Как можно скорей.

Но исчезнуть Таня не успела — ее заметили, начали расспрашивать, что случилось. Таня поняла, что после всей этой жути у нее не самый презентабельный вид. А все гости при параде. Одна она, как Золушка, которой фея не помогла собраться на бал. Короче, сирота.

Таня моментально сочинила правдоподобную отговорку, но тут же устыдилась — ведь это ее друзья — и рассказала всё как есть. Но почему-то все заулыбались. Алекс, так просто заржал:

— Да все эти байки с рождения знают! Сюжетный ход не блещет новизной. Разве что у привидения новое амплуа — не нагоняет страх, а выводит с заколдованной аллеи. Сознавайся: это Она оригинальничает, чтобы цену себе понабивать.

— Какое привидение?

— Ну, мужик в шляпе. Который пугает в парке собачников и бегунов трусцой. Еще скажи, что про заброшенный фонтан сама придумала.

— Я в детстве так хотела найти этот фонтан, — вступила Марина. — Мы с ребятами всё выполняли, что полагается — и круги нарезали, и на одной ножке вокруг себя поворачивались!

— Так на него ж только случайно можно наткнуться, — напомнила Кира, — и то один раз в жизни. Захочешь снова туда попасть — и ни за что не получится.

— Да нет же, — возразила Катя, — мы тоже в детстве круги нарезали. Туда можно попасть, если точно выполнить условия. Вам их каждый первоклассник перечислит.

— Сейчас у первоклассников другие условия, — с иронией произнесла Ирина. — В интернете на форуме деточки пишут, случайно увидела: надо выпить стакан воды, два раза дунуть, заглянуть под подушку — и там появится новенький красный айфон! Да, еще перепостить эту чушь три раза.

— Чего-чего надо сделать, чтоб айфон появился? Повтори-ка, я запишу.

— А Таня куда исчезла?

— Слушайте, — перебила всех Юля, — фигня получается: Таня не знает этих баек. Зуб даю. Я сама узнала, только когда в школу здесь пошла.

— Так где она, Таня-то?

— Может, переодеться пошла, она ж вся промокла. Глядите, дождище какой!

Гроза

ДОЖДЬ разошелся. Ветер ревел и налетал со всех сторон сразу. Крутые улицы превратились в водопады, площадь — в ноев потоп, дом-подкова — в зиккурат. Молнии вспыхивали, освещая его исполинские ступени.

То, что весь день пугало и путало Таню, теперь открыто обрушилось, словно требуя какой-то чудовищной жертвы. Теплый защищенный мир опять остался позади, и туда невозможно было вернуться.

Она уже вошла в двери боли, но не понимает, что должна понять! Кроме того, что надо исчезнуть из не своей жизни и перестать ее выдумывать! И что единственное существо на земле, которое ее любит, — это Моська, брошенная в саду под дождем.

Пригибаясь под встречными шквалами, по щиколотку в воде, Таня пробиралась к дому с корабликом. Моська тряслась на веранде. Деревья в саду раскачивались со скрипом и треском. Нечего было и думать укрыться в игрушечном домике.

Это был форс-мажор, упомянутый в договоре. И Таня перешагнула еще один порог — и сразу оказалась под защитой. Буря смолкла не только снаружи, но и внутри.

МОСЬКА не захотела вытираться и прошмыгнула в комнату. Таня, развесив одежду на сушилке и завернувшись в полотенце с хот-догом, пошла за ней, не включая света.